Белорусский писатель о жизни в Шешурге

Как известно, в 1930 годах в Кировской области отбывал ссылку белорусский писатель Владимир Дубовка. Непосредственно в 1930 году он с женой и малолетним сыном проживали в селе Шешурге. В дальнейшем жизнь в Вятской глубинке нашла отражение в его произведениях. В некоторых из них можно встретить упоминания и о Шешургской стороне и её жителях.

В 1973 году вышла книга воспоминаний В. Дубовки «Лепестки». Несколько лепестков-рассказов посвящены яранской ссылке писателя, хотя слово «ссылка» не упомянуто ни разу: таковы были условия времени, цензуры и внутреннее состояние автора (Владимир Дубовка пережил не один арест и до конца был психологически настроен на то, что его снова могут забрать).

В одном из рассказов «Синеокая врач», Дубовка описывает свой поход из Шешурги в Михайловское. По пути он остановился в какой-то деревне, расположенной на средине пути. Вероятно, речь идёт о деревне Теремешки.

Синеокая врач

Сколько на свете сердечных, добрых людей, которые сочувствуют людскому горю, большое оно или малое, да стремятся помочь, не дожидаясь, когда об этом их просить будут...

По срочному, неотложному делу шёл я однажды от села Шешурги к селу Михайловскому на Вятчине. Тем путём теперь автобусы ходят. Но в то время никакого движения не было. Проедет, бывало, одна повозка – и всё. Приблизительно на середине моей дороги была небольшая деревня. Деревня лесная, очень аккуратная, чистая. Около каждого дома скамейка для отдыха. Окна все крашеные, с красивыми наличника- ми. Ворота – с резными украшениями разными. Одним словом, очень красивая деревня.

Когда я подходил к этой деревне, у меня неожиданно заболел зуб. Да такая жуткая боль появилась, что я еле на ногах держался, даже в глазах темнело. Вот-вот, казалось мне, упаду в обморок. Что делать? Возвращаться обратно – половина дороги пройдена, такой же отрезок осталось пройти. Да и дело нужно исполнить. А идти никак не могу. Войдя в эту промежуточную деревушку, я сел на скамейку у одного дома, взялся рукой за щеку и только-только не начал вопить.

В этот момент, слышу я, раскрылись рамы над моей головой, – в большинстве там рамки не в навеске, а раздвижные, – и приятным девичьим голосом кто-то спросил: – Не зубы у тебя болят, человек?

Я не ответил, а только прогудел:

– Му-гу...

– Подожди! Я тебе их сейчас вылечу!

А я немного знал эти деревенские лекарства. Бывает, шутя или ведро воды выльют вот так, для здоровья, или еще какой другой фокус придумают. На всякий случай я отодвинулся на край скамейки и начал настороженно смотреть на то окно.

Вдруг совсем с другой стороны, с улицы, открылась калитка и ко мне подошла красивая, синеокая девушка. Она держала в одной руке нож, а в другой какой-то свежий, хорошо вымытый корень. Сев рядом со мной, она аккуратно отрезала тонюсенький ломтик от этого корня, подала мне и сказала:

– Положи на больной зуб и стисни челюсти.

Я так и сделал. А она тем временем начала рассказывать мне всякие маленькие шуточки из своей жизни. Беседу я поддерживал только своим голосом, чтобы она не подумала, что я какой-то неприветливый. Через короткое время зуб мой совсем успокоился, перестал болеть. Так, как иногда налетит вихрь, снесет, сокрушит всё на своем пути и – нет его, исчез.

Я поблагодарил свою спасительницу и попросил, чтобы она дала мне в дорогу этот корень:

– Если зуб заболит снова, я сразу сниму боль. Но больше этот зуб у меня никогда ни болел. А зелье то – самый обычный огородный хрен. Если кто надумает лечить свои зубы этим зельем, и оно сразу не поможет, пусть поищет такого синеокого врача. Мне думается, что главная часть лечения была в том, что она своей милой речью «заговорила» мне зубы.

Т.А. Дворецкая. Белорусские ссыльные в Вятском крае: Владимир Дубовка // Герценка: Вятские записки, - № 31, -2017.

На фото: В. Дубовка с семьёй.